18 августа – 30 октября.
Здание пристроя, холл 2 этажа

Рисунки, обнаруженные в архиве этого неординарного автора, сгруппированы в две серии «Красное и Черное. Графика» и «Попасть в цвет». Они датируются 2018–2019 годами.

Первая серия (гелиевые ручки, крафт-картон) разделена на несколько маленьких тематических циклов. Вторая серия, написанная на больших картонах, выполнена в технике гуаши. Работы ранее не публиковались, и станут настоящим открытием для поклонников творчества поэта.

Александр Петрушкин входил в круг друзей Белинки. Здесь неоднократно проходили его творческие вечера, презентации новых сборников и поэтических проектов. Библиотека им. Белинского в свою очередь номинировала Петрушкина на соискание Литературной премии им. П.П. Бажова. Последняя прижизненная книга «Стихотворения», включавшая избранные произведения за 20 лет, принесла автору звание финалиста в номинации «Мастер. Поэзия» в начале этого года. А в феврале из Кыштыма, где жил и работал поэт, пришла печальная весть.

Мемориальный арт-проект подготовлен ко дню рождения Александра, который мы отметим 6 сентября уже без него. Помимо экспозиции, куда вошли сорок рисунков, библиотекари к этой дате сделают интернет-версию выставки на своем сайте. Репродукции рисунков и тексты – воспоминания о нем сопровождаются серией видеороликов. Любимые стихи Александра Петрушкина записали и читают его друзья, коллеги-поэты, ученики и близкие.

В предварительном слове к выставке инициатор выставки Наталья Петрушкина обратилась ко всем со следующими словами: «Дорогие мои и Сашины друзья! Вы знаете, что мой муж, Александр Петрушкин писал не только стихи, прозу и критику, но и картины. Я рада, что благодаря библиотеке им. Белинского мир сможет увидеть эту сторону его таланта. Они такие же, как его стихи и его жизнь – многоуровневые, сшитые паутиной образов, которые перетекают один в другой.  Я не могу сейчас пойти в свою боль и много говорить о том, кто покинул этот мир так внезапно. Но одно совершенно точно – Сашка прожил за эту жизнь несколько длинных и странных жизней, в которых был совершенно разным человеком. Мне повезло больше прочих, за 15 лет наших отношений  я видела его более созидающим, чем разрушающим. Он был очень плодотворным человеком во всех смыслах. Дети, женщины, стихи, рисунки, образы – полное изобилие. Я думаю, он успел все, что хотел и даже более того».

Екатеринбургский поэт Сергей Ивкин, также известный как интересный рисовальщик, принимал самое непосредственное участие в подготовке выставки. «Вдова Александра Наталья попросила помочь разобраться с архивами, и я попробовал вникнуть в разрозненные листы крафт-бумаги и неровно обрезанные куски картона. И увидел стихи. Александр решил перевести свою речь в линию, в визуальное уточнение, в эскиз неосуществлённой панорамы. Эти рисунки больше походят на воспоминания о видениях, небесных откровениях, прикосновении к тайнам Вселенной, которые человек не может выразить: не хватает мастерства, понимания, памяти, но есть пульсирующая правда, которая убеждает его продолжать говорить».

Сергей Ивкин отмечает: «Александр в период «рисования» говорил и стихами. Но иными. Его книга «Слепые пятна» — это визуальная поэзия, где работают не только звук, но и курсивы, утолщения, переносы между строками. Стихотворение начинает напоминать математическую формулу, которая для одного выглядит абракадаброй, а для другого становится ключом. Почти все тексты о преодолении границы между земным и Небесным, прохождении через зеркало Смерти. А рисунки? А рисунки подводили итог всему, что он понял, и не смог сложить в слова. Личные мифы, сексуальные страхи и метания, библейские построения и оспаривание их, критика и одновременная защита религиозных положений, друзья, горожане выдуманного им города, всполохи детства и юности.

Я всегда считал, что в стихотворении читатель видит только себя, автор со временем отпадает, предоставляя читателю устройство для путешествий в другие настроения. А вот в стихах Александра Петрушкина оказывается именно Александр Петрушкин. Его стихотворение не наденешь, словно скафандр для погружения на интеллектуальную глубину, не выставишь в качестве рекламного товара. Всегда стоит рядом с тобой живой человек, со всеми неудобствами, и со всем его теплом и радостью. Но в последние два года поэзия Александра словно расщепилась на два пути: стихи – для молчания, а рисунки – для говорения. Потому что не рисунки они, а поводы для монолога. Стихотворения наоборот, в которых именно читатель-зритель и начинает говорить. Если может себе это позволить».

А вот еще фрагмент из кураторского предисловия к выставке: «Рисунки поэта воспринимаются обычно как баловство, как бесцельно бродящая по черновику рука, пока он обдумывает строчку, как что-то не самостоятельное, типа трогательный автограф, заметки на полях. Вот и Пушкин, вот и Лермонтов – этим грешили. Саша отделял изо от поэз. Видимо, пытаясь изложить часть своих стихов невербально, используя в графике почти всегда два цвета. Как у Стендаля – Красное и Черное. А в более богатых по цветовой гамме крупноформатных работах использовал удивительную фактуру, грубый материал – писал на упаковочном гофрированном картоне, фактически на разорванных неровно на части коробках.

И теперь не то слово, как жалко, что он уже не приедет на свою выставку. И не будет напрямую отвечать, что хотел изобразить-сказать в том или ином рисунке, а только лукаво, загадочно улыбаться в бороду, по-кошачьи жмуриться, затягиваясь сигаретой, мол, сам-то что думаешь. Что видишь? А в рисунках его всё ангелы, да боги, да нимфы, и сновидения. А еще фигуры, рассыпающиеся на фрагменты, неясные идолы, распадающиеся на сочлененья, с вылезающими из орбит глазами, пупками, руками – лишенными кожи. Так начинают рисовать школьники в тетрадях на скучных уроках, так принимаются вычерчивать странные композиции менеджеры в органайзерах, сидя на бесконечных совещаниях. Так рисуют поэты, когда им плохо».

Куратор Евгений Иванов.

Посещение выставки проходит в форме индивидуального просмотра.

Вход свободный.
Справки по тел.: (343) 304–60–20, доб. 338, 339 (отдел культурно-массовых коммуникаций)